«Москвич»-2150: трофи на экспонате

Привет, друзья. Перед вами второй текст из новой рубрики, которой мы периодически будем немного разбавлять привычные автомобильные новости. Какой-то конкретной тематики нет, просто короткие посты о том, что интересно автору. Первый текст можно почитать здесь.

В 1994 году я почти не умел водить машину. Ну то есть представлял себе принцип, но совершенно не имел опыта.

И вот сентябрь 1994-го. Замыслилась авантюра: покататься на музейном экспонате под названием «Москвич»-2150. Это финальная версия проекта внедорожника, разрабатывать который начали еще в 1957 году как «Москвич»-415. В середине семидесятых годов проект возродили, даже организовали сравнительные испытания трех разных претендентов на конвейерное внедрение — «Москвич»-2150, ИЖ-14 и ВАЗ- 2121 «Нива». «Нива» тогда виделась более перспективной конструкцией и Минавтопром дал отмашку на ее выпуск. В принципе, и «Москвич»-2150 мог дойти до конвейера, на него были определенные планы у Министерства обороны. Но планы эти не подкрепились в нужный момент финансированием со стороны военных, а делать «на свои» АЗЛК не мог, отраслевая иерархия не позволяла выпендриваться.

Из семидесятых годов до нас дошло два прототипа внедорожника «Москвич»: 2150 и 2148. Последний отличался от цельнометаллического 2150 съемной тканевой крышей, как на УАЗике. Индекс 2148 условен, так было написано на одной из музейных табличек, специалисты говорят, что обе машины именовались как 2150. Но мы для наглядности используем это обозначение.

«Дошли до нас» означает: хранились в заводском музее, футуристическое здание которого наводило ассоциации с летающими тарелками. Я уже был немного знаком с директором Виктором Вороновым; это могло сработать. А для пущей солидности пригласил составить мне компанию конструктора из НАМИ Александра Миронова, которого любители автоистории могут помнить по таким концептам, как «Компакт», «Ода», «Кентавр».

Приходим, значит, в музей. Там — характерная для буднего дня тишина. Музей АЗЛК вообще никогда открыто-публичным местом не был, попасть туда можно было только в составе организованной экскурсии. Соответственно, директор чаще скучал, чем напрягался. И вот где-то после третьей чашки чая я выпаливаю свою авантюрную идею: а давайте, пока нет никого, на внедорожнике покатаемся!

Воронов, помню, чаем поперхнулся. Но потом как-то успокоился и, видимо, подумал: а почему нет?

На ходу из двух «джипов» был только один, оранжевый, который с закрытым кузовом. Как потом признался Виктор Сергеевич, мы не единственные, кто к нему с такой просьбой приходит. Там даже круче было: директор АЗЛК Виктор Бородин и кто-то из его заместителей вообще регулярно брали оранжевый «Москвич» покататься, в лес на охоту ездили. И на дачи. «Подумаешь, музейный экспонат! Не пачкать же из-за этого мне свой Паджеро!» — говорил Бородин.

В общем, Воронова мы уговорили.

Поначалу робко проехали вокруг «тарелки», сделали несколько кадров. А потом я обнаглел и начал кататься прямо по газонам и скакать через бордюры. Представляете: в запале я совсем позабыл, что не умею водить машину! Помню только ощущение азарта и опасности, что вот прям сейчас, сию минуту эта неожиданная удача закончится и «Москвич» отберут. Но Воронов ушел к себе в кабинет и… И мы с Мироновым решили уехать в город.

Еще раз, для понимания: машина без номеров, музейный экспонат. Никаких документов. У меня и прав нету. И мы едем в сторону Печатников, туда, где был авторынок.

Катались в общей сложности примерно час. Доехали даже до Нагатинского затона, побуксовали на мокрой траве, промчались по набережной.

Внедорожный «Москвич» держался для своего возраста отменно, несмотря даже на узенькие шины, задубевшие от времени. Он оказался потрясающе удобным автомобилем! Фактически он сам научил, как им надо управлять. 

Пошел дождь, остудив наш пыл. Заляпанный грязью, подвывающий мостами «Москвич» мы вернули Воронову. Не помню уж, помыли или так закатили на подиум… Виктор Сергеевич и бровью не повел, не говоря уж про укоры. Мужественный человек.

На обратном пути с Мироновым обсуждали конструкцию. Ну, как обсуждали… Александр Петрович рассказывал, а я пытался слушать. Получалось плохо, возбуждение от неожиданной удачи еще долго не отпускало. Но Миронов довольно высоко отозвался о конструкции ходовой части 2150. Попеняв, правда, на то, как нелепо компоновщики расположили «запаску».

Тогда у меня возникло ощущение: прошло 20 лет, а машина-то особо и не устарела! Внести некоторые поправки в дизайн — и можно хоть завтра на конвейер. Даже на агрегатах от «Москвича»-2140 «джип» ущербным не был. 

А спустя год история повторилась!

Мы для одной телепрограммы решили снять сюжет с «Москвичом»-2150. Опять пришли к Воронову, и тот опять выдал машину, теперь уже на полдня. Снова Печатники, Южный порт, Нагатино. И снова никаких документов! И ни одна сволочь из ГАИ даже не подумала остановить! Лихие девяностые, рай для беспредельщиков и журналистов.

Виктор Сергеевич, спасибо вам. Это было круто.

Сейчас оранжевый«Москвич»-2150 хранится в музее на Рогожском валу, постаревший, сильно потрепанный, но живой. В начале двухтысячных коллекция музея АЗЛК кочевала по рукам, могло случиться так, что вообще все машины растворятся в бескрайних запасниках ушлых коллекционеров. С некоторыми так и произошло. Но все-таки основная часть экспозиции музея сохранилась и доступна к обозрению. Тут надо поблагодарить бизнесмена Михаила Слипенчука, который, выкупив активы АЗЛК, передал большую часть автомобилей в собственность Музея Москвы. Правда, серого «софт-топа» 2148 там не оказалось.